Неточные совпадения
— Беспутнейший человек этот Пуаре, — продолжал Иноков, потирая лоб, глаза и
говоря уже так тихо, что сквозь его слова было слышно ворчливые голоса на дворе. — Я даю ему уроки немецкого языка. Играем в шахматы. Он холостой и — распутник. В спальне у него — неугасимая лампада пред статуэткой богоматери, но на стенах развешаны в рамках голые женщины французской фабрикации. Как бескрылые ангелы. И — десятки парижских тетрадей «Ню».
Циник, сластолюбец…
— Он, знаете, —
циник, — усмехнулся мне мальчик, — и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин
говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух
говорить между собою по-французски, а сами не умеют…
Но он стыдится иначе
говорить о женщинах, стыдится из боязни потерять свое реноме
циника, развратника и победителя.
— Ты
циник, —
говорил Александров.
А бездельник Фортунатов: «Представить бы,
говорит, его к ордену бешеной собаки!» Ну не скот ли и не
циник ли?
— Ты, —
говорю, — шут гороховый и
циник.
Словом, хотя при графине Антониде всякий старался если не быть, то казаться богомольным и верующим, чтобы «хватить ее благодати» (как это
говорили тогдашние
циники), но никому не удавалось «хватить» так, как графу Василью Александровичу: он был всех верующее и потому был всех ближе и всех дороже графине.
— Я была подготовлена к этому, —
говорила она спокойным контральто, и её голос красиво вибрировал на верхних нотах. — После второго удара он почти каждый день жаловался на колотья в сердце, перебои, бессонницу…
Говорят, он там очень волновался, кричал… накануне он ездил в гости к Олесову — тут есть один помещик, полковник в отставке, пьяница и
циник, разбитый подагрой. Кстати, у него есть дочь, — вот сокровище, я тебе скажу!.. Ты познакомишься с ней…
В эти периоды он становился материалистом и
циником,
говорил резкости, и… я тогда старался уйти куда-нибудь надолго, по возможности на несколько дней…
Иван Яковлевич был большой
циник, и когда коллежский асессор Ковалев обыкновенно
говорил ему во время бритья: «У тебя, Иван Яковлевич, вечно воняют руки!», то Иван Яковлевич отвечал на это вопросом: «Отчего ж бы им вонять?» — «Не знаю, братец, только воняют», —
говорил коллежский асессор, и Иван Яковлевич, понюхавши табаку, мылил ему за это и на щеке, и под носом, и за ухом, и под бородою, — одним словом, где только ему была охота.
— Ведь au fond [В сущности (франц.).] мы все-таки не имеем права
говорить об их отношениях, — заметила она, и когда Синтянина возразила ей на то, что они не дети, чтобы не знать этого, то она очень игриво назвала ее
циником.